Развивая тему театрального туризма на Dorogi-ne-dorogi.ru я посчитал необходимым ответить на один вопрос, встающий время от времени перед зрителем: почему в театре служат, а не работают? Самый простой ответ на это будет таким: «Так сложилось». Но почему так сложилось, давайте разбираться.
Итак, почему в театре служат, а не работают?
Вопрос это непростой, поэтому для начала я коротко введу вас в курс дела, что-то разъясню, а потом из этого сделаем вывод, почему же в театре служат.
Актерская профессия — это существование на виду, почти постоянная публичность. Когда-то к актерам относились как к небожителям, как к проповедникам истины, их отождествляли с персонажами, которых те играли на сцене. И в жизни артистам часто приходилось соответствовать сложившемуся в народе образу. Подобное существование накладывало отпечаток и на характер, и на их образ жизни.
Несмотря на то, что каждый вечер актер играет совершенно другого человека, в зрительском сознании за ним закрепляется тот или иной образ. Обычно это какая-то особенно удавшаяся роль, и зритель хочет видеть артиста в жизни в соответствии с этим образом.
Для актера — это своего рода, западня, и выбраться из нее трудно. Артистов узнают, их видят в магазинах, на остановках транспорта, в конторах. И как только зритель артиста узнал, сразу невольно начинается сравнение: ведет себя не так, говорит не так, как тот персонаж. Поэтому артисты часто и в жизни вынуждены носить некий образ. Или закрываются, стараются стать неузнаваемыми: надевают темные очки, какую-то одежду, чтобы можно было скрыть себя.
В театральной среде издавна в ходу поговорки: «Актерская профессия — это не профессия, а образ жизни», «Актер — не профессия, а диагноз».
Давайте разбираться, в чем тут суть.
С чего начинался театр
Изначально театр возник из религиозных шествий. В Древней Греции шествия в честь бога Диониса сопровождались пением хора, как бы от имени сатиров, козлоногих мифических существ, спутников бога. Слово «трагедия» переводится с древнегреческого как «песнь козла».
Со временем из толпы выделился один человек, который своим монологом вступал в диалог с хором, комментировал его песни-дифирамбы. Так возникла драматургия, появились авторы, писавшие для этих декламаторов тексты. Позже декламаторов стало двое, потом трое. Декламаторы стали общаться не только с хором, но и между собой. Возник театр. Стали строиться специальные театральные сооружения. Театр отделился от религии, но религиозная, духовная суть его сохранилась. Актеры излагали со сцены тексты авторов, которые стремились исправить человеческую душу, наставить человека на путь истинный.
С тех пор так и повелось. Драматургия за века приобрела новые жанры, достигла иных горизонтов, но стремление разобраться в человеческой природе осталось неизменным. Исконное устройство — «один вещает, остальные внимают» — осталось прежним. Зритель как шел в театр усладить душу, так и идет до сих пор. В театр, как в храм, идут за ответами на какие-то сложные вопросы. И театр старается если не ответить, то на ответ натолкнуть. Это ли не служение?
Театр сегодняшнего дня
Можно осветить этот вопрос и с другой стороны. В театре никогда не зарабатывали денег.
Чем оправдать желание людей, которые ради какой-то эфемерной творческой идеи собираются по вечерам, чтобы прилюдно обнажать свою душу? Артисты плачут, смеются, влюбляются, расстаются, мстят, умирают от имени своих героев, тратят нервы, рвут на части сердца. За одну свою жизнь проживают десятки чужих жизней, и все во имя того, чтобы несколько человек из огромного зала прониклись их идеями, стали мыслить иначе, встали с ними по одну сторону баррикад, просто задумались.
С обывательской точки зрения есть в этом что-то не очень нормальное. И все это происходит каждый вечер. И все — за небольшие деньги. Учитывайте еще тот факт, что мгновения истинного вдохновения, полета творчества крайне редки.
Кто такие артисты? Фанатики? Служители? Люди идеи? Да. Конечно, звезды кино и сериалов получают немало, но таких единицы от общего числа служителей театра. Материальных благ в театре не найти. Особенно в театрах провинциальных. Часто артисты театра после утренней репетиции бегут на репетицию в театральные студии, где преподают, на частные уроки риторики, в институты культуры, на ведение свадеб, юбилеев, корпоративов, чтобы что-то заработать. А вечером — снова в театр на спектакль.
Не скажу, что всех такая жизнь устраивает, но ведь держит их театр, не отпускает от себя, да и они не хотят с ним прощаться.
И, наконец, почему в театре служат
Театр не производит материальных ценностей. То, что делается в театре, нельзя взять в руки, положить в карман, отложить на черный день. Это работа душевная, духовная, это работа на будущее. Толпы абитуриентов каждое лето штурмуют подъезды театральных институтов, из толп лишь единицы удостаиваются чести быть принятыми, и до диплома не все доходят. А те, кто получает заветный диплом и приобщается к этой профессии, не всегда достигают каких-то высот.
В чем тут проблема? В избранности, в даре, в таланте, в призвании.
История театра хранит для потомков случаи, когда спектакль вершил судьбы страны. К примеру, спектакль Котэ Марджанишвили «Разбойники» по пьесе Ф. Шиллера стал сигналом для начала борьбы за смену власти в Грузии в 20-е годы XX века.
А Хор иудейских рабов из «Набукко» Дж. Верди стал гимном гарибальдийского движения в Италии. Есть и другие примеры, но за 2000-летнюю историю театрального искусства их наберется не так уж много. Дело в другом. Артисты в наше стремительное время уже не становятся властителями дум, как 50-100 лет назад. Но они становятся для какого-то зрителя своим человеком, которому можно довериться, с которым можно посоветоваться, благодаря которому можно жить.
Главное
Нельзя ходить в театр на работу. Это приводит к равнодушию, ты невольно начнешь фальшивить, облегчать себе жизнь. Публика это чувствует и не прощает. Служителя она благодарит доверием и любовью. Только служитель театра сможет каждый вечер выходить на сеанс обмена энергией со зрителем. Только служитель рано или поздно сможет достучаться до нескольких сердец.
Пример
Михаил Козаков, знаменитый актер и режиссер, сказал когда-то, что «творчество театрального актера — это рисунки на песке». Спектакль заканчивается, зрители уходят из театра. Кто-то уносит в душе открытие, четкое видение актерской работы. Он соединился с ней в этот вечер. Но пройдет время и волной своей сотрет этот рисунок. И едва уловимое ощущение ненадолго сохранится в памяти, как еле узнаваемые контуры рисунка, который вы пяткой или палкой наносили на влажный песок пляжа. Накатывает прибой и смывает ваше творение.
Спектакль никогда не повторяется. Одна и та же пьеса каждый раз играется по-разному. Да, остается тот же авторский текст, играют спектакль те же актеры, декорации стоят те же. Но если вчера спектакль шел легко и вдохновенно, сегодня он идет со скрипом, тяжело дышит. Вчера контакт с залом состоялся, обмен энергией был полноценный, а сегодня другой зритель, другая погода за окном, артисты пришли чуточку в другом настроении, и что-то пошло иначе. Вчера артисты легко взяли зрителя в соучастники, сегодня между артистами и зрителем идет борьба. И дай Бог, чтобы к концу спектакля зритель артистам доверился.
А потом зритель уходит из зала. Есть ли смысл в таком творчестве? Как ни парадоксально, есть. В театре важны мгновения единения сцены и зала. Пусть они нечасты, но ради них, ради достижения их стоит жить и служить этому безумному, но крайне необходимому делу театра. Именно служить. Потому что иначе — никак.
